Страдание - Страница 105

105

— Даже для тебя так опасно поглощать эту порчу? — спросила я.

— Ты видела как начал гнить Дамиан, когда помогал Ашеру высасывать порчу из Натаниэля. Если бы ты не была там, в качестве его Мастера, и не предложила ему чистую, могущественную кровь, Дамиан бы умер без надежды на исцеление или восстановление.

— Но у Ашера не возникло с этим проблем, и он не был таким сильным, как стал сейчас, и определенно не был таким сильным, как ты.

— Честно говоря, ma petite, я бы не стал рисковать всем, чем являюсь и тем, что у меня есть, ради постороннего.

Я снова попыталась повернуться, и в этот раз он подвинулся, так что у меня получилось:

— Ты не стал бы рисковать этим ради отца Мики?

— Я мог бы, но он уже не поддается такому способу лечения. Сейчас ни один вампир не сможет очистить его кровь. Болезнь слишком сильно распространилась по организму. — Он перешел на другую сторону и снова начал терпеливо возиться с моими волосами.

Я хотела сказать ему, чтобы он прекратил, но тут у меня возникла другая мысль:

— Эдуард упомянул, что СМИ назвали это зомби-апокалипсисом, и даже показали сюжет по национальному телевидению.

— Oui, — подтвердил он, наматывая локон на палец и даже не глядя на меня.

— Нам придется пробиваться через репортеров, чтобы добраться до отеля? Ты поэтому возишься с моей шевелюрой?

— Полиция их сдерживает от имени семьи Мики. — Он положил локон поверх остальных волос и начал разбираться с проблемной зоной на затылке, с которой почти у всех кудрявых людей проблемы.

— Я думала, нам придется говорить с прессой.

— Ходили кое-какие разговоры по поводу завтрашней конференции, но сегодня ее не будет.

— Тогда почему ты так усердно возишься с моими волосами?

Он замешкался, а потом продолжил разбирать завитки у меня на затылке, чтобы вся масса кудрей лежала как надо.

— Так мне не приходиться думать куда девать руки, пока я размышляю.

— Так ты нервничаешь?

— Oui, — тихо ответил он.

Я ничего не смогла с собой поделать и нахмурилась:

— Ты передумал насчет предложения?

Он посмотрел на меня с удивлением на лице:

— Mon Dieu, конечно нет! — Он обнял меня, а затем отстранился, удерживая руки на моих плечах, так что мы могли видеть лица друг друга. — Ma petite, ты сделала меня самым счастливым мужчиной, ответив «да». Никогда не сомневайся, что я в восторге от нашей помолвки и в предвкушении от более официальной ее реализации.

Я еще сильнее нахмурилась:

— Официальной? Зачем Официальной?

— Затем что я правитель вампиров Америки, и вроде как не могу обручиться по-тихому.

— А это что еще значит?

— Это значит, что как только ты, Мика и любой, кого мы решим включить в список помолвленных определятся, кто за кого пойдет, мы объявим о нашем решении, каким бы оно ни было.

— Хорошо, это звучит вполне сносно, так почему ты нервничаешь?

— Так, пустяки, — отмахнулся он и отступил на шаг, проводя руками по кружеву своей рубашки на жемчужных пуговицах. На самом деле кружево проходило по обоим сторонам от пуговиц вплоть до воротника, который был расстегнут и выправлен поверх черного бархатного пиджака, длиной ровно до талии. Последний раз, когда я видела на нем эту рубашку, воротник был застегнут до предела и стоял высоко, так что мягкие, вышитые белые на белом кружева обрамляли край его подбородка. Он расстегивал воротник только когда его день подходил к концу или находился в приватной обстановке.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он издал резкий, раздраженный звук:

— Мне уже больше шести сотен лет; можно было бы подумать, что я должен перерасти такие глупости.

— Какие глупости?

— Нам надо забрать наших юношей и удалиться в отель, но мне сказали, что наш chat со своей семьей.

Chat с французского переводилось как «кот», а значит, он говорил про Мику. Натаниэля он называл minet — котенок, или киска с французского.

— Так пойдем, проведаем его отца. Это будет не просто, но…

Он покачал головой:

— Не печальная участь его отца так тревожит меня.

— А что тогда?

— Знакомство с семьей Мики будет проблематично.

— Он тебя не представил?

— Я пришел сразу к тебе, так что у него не было времени представить меня.

— Тогда ничего не понимаю.

Он вздохнул:

— Я веду себя как девчонка, да?

— Если ты про то, что ты меня окончательно запутал, то да.

— Я хочу поприветствовать Мику, утешить его, но не уверен, что он захочет, чтобы я делал это на глазах у его родных. Я вампир и мужчина. Мне сказали, что они очень религиозны.

Я улыбнулась:

— Некоторые, но его родители нормально отнесутся в части насчет парень-с-парнем. — Я объяснила ему внутреннюю политику родителей Мики.

К тому времени, как я закончила, Жан-Клод уже смеялся:

— Мика терзался из-за того, что подумает его семья о нем и Натаниэле, а все это время у них был собственный ménage-à-trois. Это слишком идеально.

Я кивнула, улыбаясь:

— Они не парятся по поводу того, что он оборотень, так что, думаю, к вампирам тоже отнесутся нормально.

— Так они приняли вас обоих и Натаниэля к своему семейному очагу?

— Все прошло очень хорошо, — сказала я.

— Но ménage-à-trois куда приемлемее наших более расширенных отношений.

У меня, наконец, появилась догадка, почему он был как на иголках:

— Ты беспокоишься о том, как тебя представит Мика своей семье?

Он изобразил это изящное галльское пожатие плечами, что значило все и ничего.

Я подошла к нему и обернула руки вокруг его талии, а он положил руки мне на плечи. Я посмотрела на него и улыбнулась:

105